Проснулся он за час до рассвета. Летние ночи были невероятно короткими и жаркими, но тропический ливень понизил температуру на добрый десяток градусов так, что выступила роса. Было влажно, и Неджи заметил, что дрожит от холода. Шляпа упала ему на колени, пока он дремал, и волосы намокли от дождя. Он всегда завязывал свои волосы в аккуратный хвост, какими бы длинными они не были. Точно так же он задавливал на корню зарождающиеся эмоции, не позволяя им вырваться наружу. Его необыкновенные глаза были лишены зрачков, что помогало ему скрывать свою душу ещё плотнее, отгораживая от собеседника все испытываемые чувства - боль, страх, немая злоба. Он точно помнил, что начал завязывать волосы в хвост с того дня, когда лишился отца.

* * *

Следующие двое суток ушли у него на постройку каноэ. Он избрал именно этот тип плавсредства, потому как вдоль берега озера встречалось очень много берёз, а для строительства ему требовалась прежде всего береста - что-то около восьми метров. Отыскав наиболее крупное и ровное дерево, Хьюга без особенных хлопот срубил его при помощи мачете и импровизированного джуккена - парень не был скуп на выдумки и сообразительность. Под строительную площадку сгодилась небольшая поляна на пологом берегу, окружённая тенистыми ивами.
Неджи прекрасно помнил все этапы, технологию и даже выкройки, по которым создавалась лодка, посему за работу он принялся в первый же день, как только взошло солнце. Нужно было развести костёр, чтобы подогреть в котелке смолу и специальный раствор для морилки, составленный из соков различных пород деревьев. Шиноби повезло, что лес был смешанным. На то, чтобы выстругать лаги длиной около четырёх метров, понадобился час. Оставшиеся детали - лавки для сидения, они же распорки меж лагами, и треугольные клинья для носа и кормы - заняли немного меньше времени. Главным был сам подход к процессу постройки - душевное спокойствие, равновесие, единство с природой. Именно одиночество оказывало на Неджи положительное воздействие. Он начинал тихонько улыбаться, прислушиваясь к плеску воды и шуму листвы, стрекотанию цикад и пению птиц. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько хорошо.
Сидя на камнях перед костром на открытой поляне и вглядываясь в солнечные блики на водной глади, он вспоминал, как когда-то в незапамятные времена сидел точно так де со своим отцом, и тот учил его готовить цветочный чай из лесных трав. Они вместе считали птиц и смотрели на облака, строили лодки и спускали их на воду, чтобы выйти в открытое море. У них была прекраснейшая парусная лодка, на которой они выходили в море, когда-то давным-давно.

На то, чтобы сшить полосы вымоченной в растворе бересты, ушло не более трёх часов - затем последовал перерыв на обед. Хьюга поймал несколько рыбёшек и зажарил их на камнях, как это делали индейцы Северной Америки. Он также умел готовить хлеб из рисовой муки, соли и воды - походный. Пусть его рацион не отличался разнообразием, но большего не хотелось. Ему хватало с лихвой одного только свежего воздуха, запаха воды и костра, чтобы чувствовать себя бодрым и абсолютно счастливым. Он скрепил концы лагов попарно при помощи лозы и пеньковой верёвки, поставив предварительно меж ними распорки и придавая тем самым законченный вид самому остову. Лаги были многослойными - с внутренней стороны более мягкая и молодая древесина, а с внешней - жёсткая и прочная. Очертив на расстеленном покрывале из бересты контуры лагов, он установил лаги на высоких камнях, соорудив подпорки непосредственно под носом и кормой. Заложив камнями будущее дно, он принялся осторожно поднимать края берестяного полотна, прикрепляя их к бортам. Делать это следовало при помощи шила и лозы. Отверстия следовало проделывать именно шилом и ни в коем случаем не сверлить, потому как раздвинутые остриём волокна бересты стягивались обратно, в то время как сверло разрывало их. Покончив с шитьём и кройкой, следовало бережно завернуть края и подшить, пропуская лозу через одно отверстие несколько раз, а затем оформить заострённый нос и корму, не забыв про треугольные клинья. Эти самые клинья служили одновременно крышками для багажных отделений. Именно этот элемент роднил каноэ средних широт с более северными каяками.

На то, чтобы просмолить все швы и днище, требовался ещё день - этот этап был самым ответственным во всём процессе. Ночь Хьюга провёл довольно спокойно - переместив горящие поленья на пару метров в сторону, он устроился на месте бывшего костровища, на нагретой углями земле, как это делали навахо во время своих странствий по Великим равнинам.
Искупавшись поутру и выстирав одежду, выпив чая и просмолив в последний раз своё плавсредство, Неджи спустил его на воду, загрузив предварительно в багажные отделения весь свой скарб, к которому за время жизни в лесу прибавился внушительный ворох целебных трав, запас пищи и некоторых безделиц, вырезанных им из дерева в свободное от работы время. Постелив на дно свой кожаный плащ, он накинул рубашку и шляпу, взял широкое весло и запрыгнул в каноэ, оттолкнувшись от камней на плёсе. Его путешествие перешло на новый этап.
Неджи улыбнулся яркому солнечному свету, озёрной глади и кромке леса вдоль побережья:
- Отец, тебе бы здесь непременно понравилось.

------> Наутилус