Выгнувшись дугой над чёрными шёлковыми простынями, саннин кончил - ровно в тот момент, когда исчез последний клон, и горячее семя выплеснулось на живот мужчины. Судорожно сжав кольца языка, он заглотил соки Учихи, с силой прижимая его к себе, едва ли не задыхаясь. Цепь непроизвольно натянулась в руках парня, и по мраморной шее химеры медленно потекли ручейки крови. С каждым движением их становилось всё больше, и, когда Итачи повалился без сил на кровать, саннин распахнул глаза от внезапной боли, которую, казалось, не замечал ранее. Глотая воздух открытым ртом, Орочимару машинально облизывал губы, смакуя вкус своего любовника вперемешку с острыми приступами боли. Сил расстегнуть ошейник уже не осталось. Мужчина устало вытянул ноги, громыхнув всеми своими браслетами и прикрыл глаза, прерывисто дыша. Раны должны затянуться, но на это необходимо время, ведь из-за яростных движений своих партнёров мышцы на шее Орочимару превратились в кровавые лохмотья. И это было невообразимо приятно. Проведя ладонью по гладкому шёлку, саннин наощупь отыскал руку Учихи и мягко сжал её.

"И всё же я не смог прочувствовать физическую боль... По-моему, это бессмысленно"
Устало откинув волосы с лица, Орочимару провёл ладонью по своей шее, собирая тёплую кровь, затем поднёс пальцы к губам и усмехнулся. Раны потихоньку затягивались, облачая шею саннина грубой стальной чешуёй. Обняв покрепче Учиху, он провёл окровавленными пальцами по его плечу и вывел на нём алые иероглифы, означавшие фразу "ты-мысль, ты-сон". Вылизав руку и собственную шею, Орочимару осторожно потянулся, разминая мышцы и позвякивая бубенцами, и уставился невидящим взглядом прямо перед собой. За окном начиналась буря, и саннин мысленно оценивал ущерб несущей конструкции дома, полагаясь на свои знания в строительной области. Спать не хотелось абсолютно, а редкие дождевые капли за окном наполняли душу неизведанным чувством свободы, некоей энергией или даже безумием. Мысли заворачивались чешуйчатыми кольцами на фоне расчётных формул и чертежей, приятная усталость понемногу отступала. Сна не было ни в одном глазу, но мужчина решил покорно дожидаться пробуждения своего возлюбленного.

- Безо всяких сомнений, - мужчина улыбнулся, обнимая Учиху в ответ, - В горы, на горячие источники. Прямиком в уютную кофейню в западном крыле нашей дачи.
Неторопливо поднявшись с кровати, Орочимару размял мышцы шеи. "Кто бы массаж сейчас сделал..."
Лениво потянувшись и зевнув, словно хищник, высовывая язык и демонстрируя безупречный оскал, он стремительно схватил свою сумку, покидав в неё свои кандалы, не забыв и про окровавленный ошейник. Наскоро закурив, он протянул руку Итачи, помогая подняться. От былой дремоты не осталось и следа.
- Жаль покидать твою уютную спальню, - придерживая сигарету, саннин страстно поцеловал юношу в губы, - Но, боюсь, что придётся поторопиться, если мы хотим успеть к отбытию поезда, - очередная затяжка табачным дымом, и Орочимару принялся мерять комнаты размашистыми шагами в поисках одежды и оставленных вещей. Внезапное бегство определённо прибавляло сил, пуская по венам адреналин.

Едва заметно улыбнувшись, саннин прижал к себе Учиху, обняв за талию, и вышел на улицу, лихо перекинув через плечо увесистую сумку.

* * *

Бегство началось.
Сперва это была лесная тропа, заросшая папоротником и вековыми елями, потом каменные лестницы-переходы, поросшие мхом, вперемежку с деревянными мосточками через лесные ручьи. Когда показалась, наконец, бетонная дорожка, ведущая к станции, Орочимару ускорил шаг, увлекая за собой Учиху. Мягкий перезвон бубенцов безвозвратно тонул в шуме листвы и капель дождя, обещавшего превратиться со временем в настоящую бурю.

- Он ещё здесь, - Орочимару подбежал к механическому поезду и указал своему спутнику на подножку единственного вагона, - Тебя подсадить? - беззаботный смех и ленивый жест рукой.

Как только саннин забрался внутрь, поезд мягко тронулся с места, озвучивая мерным стуком колёс крепкие объятия Учихи. Приподняв юношу за талию, Орочимару прислонил его к стене тамбура, впиваясь в губы ненасытным поцелуем-укусом, и поставил его обратно на ноги лишь когда локомотив разогнался до своей высшей скорости. Прикоснувшись напоследок влажными губами к его щеке, саннин неторопливым шагом направился внутрь...

А внутри оказалось вполне уютное купе с двумя кроватями, прикроватными столиками, коврами, настенными бра и, разумеется, баром.
- Не желаешь согреться немного?
Орочимару более всего походил сейчас на тритона, либо водяную змею: промокшая насквозь одежда, долгие пряди смоляных волос, обрамляющие бледное лицо, и босые ступни, оставившие на ковре шлейф из мокрых следов. Продрогший и счастливый.

- От тебя не убегу, - саннин потрепал любовника по мокрым волосам и глубокомысленно хмыкнул, - Ты же простудишься так...
Не долго думая, подхватил парня на руки и понёс в душевую, позвякивая браслетами. Поставив Учиху на бордовых тонов кафель, принялся осторожно раздевать его, стягивая намокшую одежду. Торопливо сбросив с себя накидку и штаны, Орочимару встал вплотную к Итачи в небольшую душевую кабину и открыл воду, долго размышляя о сути понятий "горячий" и "холодный". Остановившись на определении "теплее, чем обычно" ввиду своей холоднокровности, саннин прижал к себе парня, обнимая за плечи и гладя по спине. Мужчина невольно передёрнул плечами - вода для него была непривычно тёплой, а для возлюбленного оказалась в самый раз.
- Не волнуйся, не уйду от тебя, - прижав его к себе сильнее, скользнул ладонями по спине немного ниже и притянул к себе его бёдра, довольно властно. "Всё-таки вода для меня слишком тёплая, ммм... Благо, что наша дача расположена на конечной - не проедем мимо..."
В то время как вода непрерывно ласкала кожу, согревая её, Орочимару ласкал юношу, не в силах остановиться. Прижав его к алой кафельной стене, он прильнул к нему сам, всем телом, и осторожно поцеловал в губы.

- Покуда ты рядом... - томно прошептал, впиваясь очередным укусом в шею возлюбленного. По действиям и несдержанным ласкам Орочимару было ясно, что он не оставит Учиху в покое до самой конечной станции...
Горячая вода, близость Итачи, мерное постукивание колёс поезда - это было прекрасно, возбуждающе, это сводило с ума. Орочимару провёл ладонью по груди парня, лаская его, опускаясь всё ниже, проникая холодными пальцами между его ног. Не хватит самых изысканных слов, чтобы выразить желание саннина, его ненасытность, его страсть и возбуждение.
- Я люблю тебя, Итачи.

В ответ лишь зашипел, прикусываяы чувствительную кожу на шее.
- Я чувствую тебя... - Орочимару прижался к нему всем телом, проведя по его плечам своим змеиным языком. Властно, словно танцующая кобра, проведя ладонями вверх, обратно к груди, впился в губы очередным поцелуем, не в силах умерить свой пыл... С каджым шагом всё дальше и дальше, лаская языком его шею и губы, в такт стуку колёс.
- А ты?.. Не устал?.. - томный шёпот. Локомотив напоролся на очередной стык рельсов, и саннин повалился вперёд, прижимая Учиху к алому кафелю всё сильнее.

Тихо рассмеявшись, саннин потянул его вниз за собой, усаживая на колени. Тело постепенно согревалось от горячей воды и от близости любовника, а кровь бежала по венам всё быстрее.
- Всё одному тебе дано... быть счастливым, - Орочимару нежно поцеловал его, прижимая к груди, и положил ладони ему на бёдра. Покачиваясь в унисон с поездом, он раздвинул Учихе ноги чуть шире, заставляя приподняться, и проник пальцами внутрь - очень плавно, нежно и почти незаметно, стараясь не причинить ему боли, несмотря на то, что это было уже не в первый раз. Обвив языком его шею, склонил голову ему на плечу, стараясь отбросить ощущения ниспадающих струй воды и сконцентрироваться на своём возлюбленном, почувствовать его тело, его желания и мимолётные переживания от своих действий.